Смешные рассказы кота от первого лица

Суббота, 18 Февраля 2012 г. 23:03 + в цитатник

ИСПОВЕДЬ КОТА НА ЗАДАННУЮ ТЕМУ. Рассказ от первого лица

Родословную свою я не знаю, и младенчество помню смутно. Может быть, я сын кошачьего юриста, а может быть беглого кота-олигарха авантюриста. Почему не ниже? Потому, что подушечки на лапах у меня розовые, усы длинные, а волос рыжий, а рыжие нынче тоже в олигархах ходят, вот!

Мамку-кошку я причисляю к высшему обществу, т.к. во-первых, дом, в котором я родился, был девятиэтажный, значит высокий, а во-вторых, гулять мамка бегала во двор, значит, была дворянкой. Так что кот я элитный и голубых кровей, но нет, нет, не голубой!

Судьбы наши кошачьи известны. Все мы жертвы перепроизводства наших любвеобильных родителей. Сколько нас у мамки было не знаю, считать я тогда не умел, да и глазёнки продрал тогда, когда оказались мы с сестрёнкой, которую потом назвали Туськой, на чужой лестничной площадке в старом доме , пропахшем голубями и взрослыми котами, которые не прочь сожрать не только голубя, но и малого котёнка, как будущего конкурента. А вы не знали, что коты жрут котят? Ещё как!

Тут решалась наша судьба! Шел мимо хозяин (будущий), увидел нас в коробке, пожалел и принёс в квартиру. Хозяйка, зная, сколько мороки потом будет с нами, сильно завозражала и мы снова оказались на площадке. Но сердце женское доброе. Утром мы уже были в квартире на правах прописанных родственников. И началась наша жизнь!

Взяли нас в дом очень вовремя, на улице ноябрь и мороз, а мы даже ещё и лакать молоко сами не умели, поили нас с аптечной пипетки. Но не успели Юра с Симой глазом моргнуть, как мы уже лазили по коврам, по скатертям, по столам и по их ногам и выше, оставляя везде следы острых коготков, а на полу в укромных уголках лужицы и горошки. Сестра моя оказалась девицей бойкой и в детстве меня обижала. И от миски оттолкнёт и на руки вперёд залезет, а если не успеет, то залезет потом и меня нахально спихнёт и устроится пальцы у хозяйки сосать, ведь мамки то нету!

Назвали меня по-простому — Рыжиком. Но я, в принципе, вовсе и не рыжий, а нежно-кремовый, а грудь у меня вообще беленькая. Хозяйка Сима зовёт меня красавцем, когда я прихожу помурлыкать к ней на колени, а хозяин Юра зовёт гадёнышем и другими непотребными словами, когда наши мнения о том, где ходить в туалет по малой нужде не совпадают. Это и есть тот единственный камень преткновения, из- за которого нашу совместную жизнь нельзя назвать кошачье человечьей идиллией. Это вопрос моих кошачьих принципов и здесь я буду стоять до конца . Давайте разберёмся по существу. Есть для меня в туалете два «горшка» и я исправно ими пользуюсь. Не только справляю там свои малые и большие нужды, но и всегда объявляю о том, что я туда отправился и при выходе кричу два раза, что дело сделано, и пора хозяевам зайти и убрать продукты моей жизнедеятельности. Когда они это делают, я стою на задних лапах и строго контролирую, чтобы в их большом горшке ничего не осталось и всё было чисто. Проблема заключается в том, что они не понимают наших кошачьих, единственно верных законов. А один из них гласит: В любом доме, где живёт кот, должно пахнуть котом, а не разными гадостями, которыми пользуются эти сапиенсы!

А где должно пахнуть? Любому разумному животному понятно, что пахнуть должно, и очень сильно у двери, откуда может появиться чужой кот. И неважно, какая это дверь: входная, балконная или просто дверь. Разве чужой кот не может залезть через балкон или форточку. Может, поэтому таких котов и зовут форточниками. Вот!

Впрочем, я решил согласиться с хозяином в том, что устраивать водные преграды у кухонных и межкомнатных дверей не обязательно. Но это только потому, что он каждое утро сильно расстраивается и когда встаёт не с той ноги, от него можно получить не только вышеупомянутые эпитеты, но и тапкой по заднице. Сами понимаете, что эти минные работы, я выполняю по ночам, когда у меня уйма свободного времени, а хозяева спят и не мешают своими нудными указаниями. Неблагодарные! Только благодаря моим неустанным трудам, в районе входной двери у нас теперь такой аромат, что даже соседи по старому дому перестали заходить, а чужого кота ни одного я и близко не видел .Утром приходится прибегать к военным хитростям. Если минирование производилось по причине недостаточного аромата, т.к. Сима имеет плохую манеру замывать мои метки водой с хлоркой, а хлорка, как известно чужих котов не отпугивает, я заблаговременно, эдак часа за два, прячусь под гардероб или под сервант. Отсиживаюсь, пока Юра выскажется, а Сима уберёт мою антикошачью защиту. Потом спокойно вылезаю и делаю вид, что всё происходящее не имеет ко мне никакого отношения. Ну, а если ночью я не постарался, то и чего мне бояться? Хожу как кум королю и сват министру! Хозяева все углы облазят и рукой то пол пощупают и на глазок посмотрят, скоро, наверное, языком проверять станут — надул я или не надул? А я смотрю на них и думаю: «Не понимают люди своего счастья. Такой умный кот в доме. Даже им променад делает и службу свою знает! « Эх, а на даче! Там этих проблем нет, там полный кайф!

Теперь о даче. Как мы туда попали. По весне, когда день стал длинный и проспать так долго стало трудно, мы с Туськой заскучали, а от скуки стали безобразничать ещё больше и стали требовать от хозяев не только «хлеба», но и «зрелищ». И вот однажды утром нас стали сажать в большую хозяйственную сумку, и я сразу понял, что терпение хозяев кончилось и нас понесут топить. Есть у людей такая инквизиторская манера – котят топить, чтоб без «пролития крови». «Изуверы — подумал я — топили бы уж в родном доме в большом горшке, а то тащат куда то». «Свою жизнь, я так не отдам — решил я — и так вцепился хозяйке в пальто, что Юра употел, отдирая меня, а пальто пришлось списать по статье «расходные материалы». Сеструха Туська до того перепугалась, что безропотно забилась в угол сумки, а может в обморок брякнулась, обмерла, в общем. Сначала нас долго несли, потом мы остановились, и тут я услышал нарастающий ужасный рёв и стук и подумал: « Ну, всё, сейчас не только нам, но и нашим хозяевам полная хана будет! А когда рядом эта зверюга пронзительно и победно завизжала я ушёл от страха в полную отключку и больше ничего не помню. Очнулся я и сразу понял, что я уже в раю. А где же ещё быть маленькому семимесячному, безгрешному котенку после лютой смерти? Конечно в раю! Тишина, птички поют, а какой запах! Даже лучше чем от печёночного паштета, не говоря уж о запахе от нашего баночного корма. » Но почему в раю темно? Где свет? Мы хотя и видим в темноте, но в вечной то темноте и у нас глаза устанут» — подумал я. И тут нас вытряхнули из сумки, и мы обалдело прилипли к земле, боясь и шагу ступить по земле без гладкого линолеума. Когда мы осмотрелись и поняли, что настоящая жизнь только начинается, мы впали в кошачий восторг, а у людей это называется учёным словом «эйфория». Говорят, от этой самой эйфории пятилетний внук Юры при первом посещении дачи так шибко побежал по участку, что оказался в канаве с водой, которая только и могла его остановить. Вылез он оттуда по ушки мокрый и с лягушкой в кармане, но зато очень спокойный, эйфория же осталась в канаве. Правда иногда она оттуда всё же показывается и сразу липнет к Мите. Помнит, зараза, что это он её там оставил. Как настоящий, хотя и несовершеннолетний кот, я сразу начал наводить на участке и в доме ррреволюционный порррядок. Сразу дал укорот мышам и, хотя они не сопротивлялись, всё равно без жертв не обошлось. Выселил их к чёртовой матери, т. е. за 101 км. Пусть там разводятся на всякий случай, а то вдруг хозяева здесь кормить не будут.

Потом я совершил свой великий подвиг. Дело в том, что в канаве, куда переселилась эйфория, жила какая то зверюга водоплавающая, видите — ли любимица Юры, он на неё по утрам смотрел, как она по кустам и осокам шныряет и нашу траву поедает. Непорррядок это, нам всякие тут дармоедки не нужны. Разгулялась! Прав бывший премьер «Это вам здесь не так, как тут» .Золотые слова! Ну, в общем, подстерёг я эту непромокаемую химеру, и хотя страшно было, химера то величиной с меня и тоже с зубами, как только она вылезла на наш берег, вцепился ей в загривок и честно исполнил свой служебный долг. Юра сильно расстроился, обозвал меня душегубом, но я видел, что в душе он мною гордится и надеется, что я, когда вырасту, буду охранять не только канаву, но и всю дачу и от четвероногих, и от двуногих, которые оказывается траву и осоку не едят, а пьют водку и едят колбасу из хозяйского холодильника и тащат всё, что по- ихнему нам не нужно и очень плохо лежит, да ещё и не на своём месте. Наверное, он преувеличивает мои возможности. Но, пусть кормят лучше, тогда может быть я и дорасту до размеров тигра средней величины или хотя бы крупной рыси. Порода то одна! Тогда я этим двуногим все морды исцарапаю и штаны спущу, когда убегать от меня будут.

На других дачах тоже жили разные коты и кошки . Все они мне не понравились. Нахальные коты ходили через МОЙ участок и так на меня мыркали, что душа в пятки запрыгивала, а кошки смотрели на меня как на пустое место и фыркали, но те и другие приходили есть из наших мисок, а этот глупый Юра говорил «Да ладно уж, им тоже есть хочется». На что Сима отвечала «Устала таскать сухой корм из магазина» И хотя мы с Туськой эту сухотку сами не едим, но солидарны с Симой. Нечего у нас кошачий притон устраивать и привечать разных оккупантов. Мы не совки приморские, тем то «оккупанты», сколько всего настроили, а от этих что? Одни убытки и такая же неблагодарность. А дачный пахан по кличке «Серый» даже на Юру шипит, горбатится и делает страшные глазищи, но видно, что сам дрейфит и однажды застигнутый дома, у моей миски, вылетел со страха в окно вместе со стеклом и рамой и прямо в ту канаву, где теперь живёт одна эйфория. Вылез он оттуда уже не такой огромный и напыщенный, но с таким же мерзким характером и стал ещё больше меня гонять, как свидетеля своего унижения. А я его трогал? Его никто не трогал! Первое лето прошло быстро. Днём мы спали, ночью гуляли, охотились на всякую живность и утром приносили к порогу – смотрите, какие мы молодцы, не зря ваши огурцы на грядках грызём и грядки раскапываем. В туалет то нам нужно, а на грядках земля мягкая, так что, уж извините! Вечером мы с Юрой ходили гулять по дороге вдоль участков. Впереди Юра, за ним я, за мной Туська. Потом к нам присоединился приходящий большой кот Барсик. Теперь он шёл за Юрой, как старший, мы за ним. Но от него много было суеты и бестолковщины, т. к. он постоянно забегал вперёд, ложился кверху пузом и требовал, чтобы Юра ему это самое пузо чесал. Потом приходил к нам и съедал нашу сухотку и вообще вёл себя как хозяин, паршивец.

А осенью приключилась у нас большая беда. Повёз нас хозяин назад домой, посадил в картонную коробку, в которой мы на дачу приехали, а не подумал, что мы уже не малые котята. Это у людей дети и до их пенсии всё дети, а у нас не так. Донёс он нас до города, бежала мимо собака, учуяла нас в коробке, ка-ак гавкнет рядом, мы ка-ак испугались, да ка-ак ломанулись из коробки, так она и рассыпалась. Выскочили мы, как два чёрта из табакерки, да ка-ак на собаку зашипим, спина горбом, хвост столбом, глаза, как плошки, две огромные кошки! Собака, с перепугу сиганула через один забор, а мы с Туськой через другой и ну бежать. Юра долго нас звал. Я опомнился и вернулся, а Туська нет. И не правда, что все кошки домой возвращаются, она так и не вернулась, видно от природы глупая была, а может свободы захотела и ушла в «интердевочки».

Так прошёл первый год дачной жизни.

Второй раз я оказался на своей даче уже настоящим молодым котом, и хотя никто мне ничего не объяснял., а ящик, который бормочет и мельтешит вечерами перед хозяевами, я не смотрю, приехал я уже с полным пониманием вопроса — для чего нужны кошки, а именно для любви-с. С котами всё ясно — это конкуренты. Что делают люди с конкурентами мы знаем, но мы то не звери какие то, дальше порванных ушей мы не заходим, а обычно решаем вопрос, беря противника на испуг — кто громче вопит и шипит, тот и побеждает. Далеко до нас этим гуманистам- пацифистам и прочим пофигистам — людям с их правами человека и красотой, которая, якобы, вместо их, спасёт мир.

А вот кошки везде проблема! С другой планеты, что ли их сюда спустили. Но не будем философствовать, а просто поговорим о кошках. Кошек было много и все разные. Две соседки, Маруська и Чира, они же мама с дочкой, внешне одинаковые, внутри совсем разные. Маруська старая стерва и воровка и я её с участка гоняю лапой без когтей, а Чира красотка и лапочка. С ней я в любви и дружбе и моя миска для неё всегда открыта. Есть ещё кошка Ксюша, такая барыня, ездит только на фырчащей вонючке, на своей даче разводит мышей, ни с какими котами не водится, видите — ли не мытые они! А сама такая дура, что сумела потеряться на наших участках и её хозяева охрипли, пока целую неделю искали это кастрированное сокровище. Ещё есть кошка Лана, пушистая, важная и добрая, но с тем же дефектом. Её я жалею, хозяева оставляют Лану одну на целую неделю с мешком сухотно-скотского корма и ведром воды. Как будто вся наша жизнь в корме заключается. А нам ласка нужна и чувство, что нас любят и без нас совсем жить не могут. Лана, от тоски, ходит к нам в гости и, когда приходит, говорит нам : «Ну-у-у», вместо нашего кошачьего» Мяу-у-у». Наверное, она из иностранок, но много русских слов тоже понимает. Бывают ещё и другие приходящие днём, ну а кого я привожу ночью, когда Юра спит, об этом промолчим. Прошёл ещё год, и мне уже исполнилось по людским меркам тридцать лет.

Третий год на даче мало, чем отличался от второго. Так же днём я спал, вечером прогуливал Юру по длинной дачной улице, сосед- рыбак Григорич носил мне рыбу с ближнего лягушатника, я крутил любовь с Чирой, общался с разными кошками, скандалил с Серым. Жил полной кошачьей жизнью! А когда этот Юра долго, до самых заморозков не вёз меня в мой настоящий дом, я впал в тоску и депрессию и стал думать: — «Наверное, им без меня, такого замечательного котика, лучше около своего ящика и оставят меня, домашнего животного, замерзать в расцвете сил, голодного и холодного». Но всё устаканилось! Приехал Юра, открыл корзинку, я туда сразу, без выкрутас, запрыгнул и мы пошли. По дороге я всё ему высказал по поводу бескошачьего отношения ко мне и доведения до стрессового состояния, от которого у меня потом даже шерсть на загривке вылезла и заявил, что на энту дачу – я больше ни ногой, ловите там мышей сами и ешьте сами эту сырую, нечищеную рыбу из уважения к Григоричу!. Дома я неделю отсыпался и отъедался и дулся на Юру. Потом стресс прошёл, шерсть на загривке выросла, но я твёрдо решил: — «Ну, её, эту дачу на фиг, дома лучше!» Пока я думаю так, не знаю, что весной будет, Говорят, что мартовские коты совсем не такие, как январские, крыша говорят у них едет. Причём здесь крыша на доме и куда она может ехать, я не понимаю. Ну ладно, дождусь до марта, может быть и пойму..

Поскольку Я вам обещал исповедь, то и покаюсь в своих грехах честно, а не так как тот, который, развалив коммунальную квартиру и пустив жильцов по миру в одном исподнем, на прощанье сказал: « Простите, что не всё у меня складно получилось». И был таков! Ушёл на заслуженный отдых. Слышно, что теперь его усиленно охраняют. Как бы еще не вышел и не натворил бы ещё, каких чудес.

Мой главный грех в том, что я очень самолюбив, как и многие двух лапые-двуногие. Обожаю, чтобы меня гладили, играли со мной в догонячки, в шарики-верёвочки, чтобы говорили мне только присисюкивая, а проходя мимо, хотя бы обращали на меня внимание. Отсюда и другие мои недостатки. Когда я чего- то захочу, то буду приставать и орать, пока оно не исполнится. Например: я не даю Юре смотреть телевизор после одиннадцати часов, а если он меня не слушается, сажусь под ящиком и мяучу дурным голосом, потом колочу лапами по тумбочке и грожусь налить ему под ботинки. Он сдаётся! Когда Юра долго сидит у малого ящика, называется ломтютер, прихожу и ложусь туда, где много- много кнопок. Юра сначала ругался, а потом сказал: « Рыжик умней нас. Понимает, что около этого вирусоносителя можно свихнутся» Он думает, что я о его здоровье забочусь! Наивняк! Просто я хочу в это время играть или мне на горшок приперло идти, а я один на горшок не хожу. Пусть встаёт и провожает!

Ночью, когда они спят, а мне одному скучно, этак часика в три, я подхожу к кухонной двери с барабанно- звучным стеклом, встаю на задние лапы и передними так молочу по стеклу, что просыпаются не только хозяева, но и соседи снизу и сверху. Мои то знают, что это я хулиганю, а те думают, что гроза начинается, смотрят в окна, потом плюются и в задумчивости идут снова спать.

Ещё один мой грех в том, что я много чего боюсь. Боюсь сверлилку — долбилку, боюсь коробку, которая хвостом воздух глотает, а в зад выпускает, при этом так виризжит, будто ей на хвост ведро с водой поставили и забыли. Боюсь чужих дядек и немного теток. Боюсь всего, что вижу в первый раз. Даже если это пустая катушка от ниток! А что? Это вам хорошо, вы такие большие и лапастые и то боитесь по ночам гулять и даже ваши железные фырчащие вонючки ночью сидят во дворах, как мыши, а если их тронут то начинают со страха так завывать и громко визжать, что я опять же пугаюсь!

Вот это мои недостатки. Достоинств, на мой взгляд, намного больше. Главное — я никогда не кусаюсь и не царапаюсь и всех люблю. Даже собак, когда смотрю на них с десятого этажа. И мне их жаль с их ошейниками и намордниками, не отвязанных!

ПРИВЕТ ВСЕМ ОТ РЫЖИКА! .

Процитировано 2 раз
Понравилось: 2 пользователям

Источник

Дневник кота в стихах

Утро. Эта дура встала,
Волосенки почесала,
Сонно в ванную ползет –
Там ее подарок ждет.
Не в горшке, а как обычно
На пол я наделал лично.
Пусть позлится, убирая –
С добрым утром, дорогая!

Подождал, покуда Эта
Поползет из туалета.
Я – под ноги. Оп, споткнулась!
Получилось! Навернулась!

Вышла завтракать старушка,
Наливает кофе в кружку,
Дикий мяв – и все дела –
Получилось! Разлила!

Ладно, можно отдохнуть,
Пару строк в дневник черкнуть,
Запишу, себе не льстя:
Утро прожито не зря.

День. Душевно отоспался,
Только спакостить собрался
И вот тут, блин, как назло,
Мне конкретно не свезло.
Видел, шмотки надевала,
Рыло все размалевала,
Думал, что куда-то прется,
Хрен поймешь, когда вернется,
А она меня схватила,
К коновалу потащила,
Тот мне, гад, вкатил укол –
Срок прививки подошел.

Ничего, за муки эти
Адекватно я ответил:
Мне уколы портят шкурку,
Ей же – кожаную куртку.
Время даром не терял –
По дороге куртку драл
И штаны ее из кожи
Так уделал – не дай боже!

Впредь запомнит, может быть:
Не хрен, блин, меня лечить!

Несколько позже.
На кровати рвал игрушку –
Черепашную подушку.
Так увлекся делом этим,
Что хозяйку не заметил.
По башке огреб не слабо —
Что за гадостная баба!
Случай к мести не искал –
Тут же под кровать нассал.
Но, блин, снова облажался –
В руки сразу к ней попался,
Как последнего дебила
Рожей в луже отвозила.
Как отбился – сам не знаю!
Так теперь мочой воняю
Будто я – ночная ваза,
Младший братец унитаза.
Мыть меня, наверно, будет…
Может к вечеру забудет.

Защемился в тихом месте –
Сочиняю планы мести.

С максимально честной рожей
Я обои драл в прихожей –
У меня инстинкт – и точка!
(типа, нету когтеточки…)

Отдохнуть она решила,
Паззлы, дура, разложила.
Что ж, я ей возможность дам
Собирать их по углам.

Вечер. Эта меня мыла
(вот зараза, не забыла!)
Что за гадство, не пойму,
Кто я ей – тупой Муму?
За мытье ей отомстил:
Пару чашек я разбил.
Слушал, как она визжала –
На душе полегче стало.
В довершение к разору
Я содрал на кухне штору.
Долго прыгал, но достал:
Получилось! Оборвал!

Ближе к ночи.
Эта крем на рыло мажет,
Значит, скоро спать заляжет,
Свет пока горит, как раз,
Подведу дневной баланс.
В целом день прошел нормально,
Перевес за мной реально:
Счет в сегодняшнем турнире
В мою пользу семь – четыре.
Я вполне доволен счетом,
Отдых честно заработан.
Всё, ложиться можно спать,
Завтра будет день опять…

З.Ы.
Да, еще, пожалуй, можно
Ночью поорать истошно,
Пару раз ее поднять –
Не хрен, блин, спокойно спать!

Источник



Рассказ от лица одного кота

Я серый пушистый кот — британец. Мне всего 6 месяцев, но я уже довольно большой и упитанный кот. Когда я был маленьким котёнком, меня принесли в семью, в которой жили двое — муж и жена. Они почему-то сразу не очень полюбили меня, наверное, потому что я очень любил играть и кусаться. Бегая по дому, я забирался на кровать, на стулья и заглядывал на стол, за это мне доставалось особенно. Хозяин брал меня за шкирку и строго грозил пальцем, а потом ругаясь, бросал меня на пол. Хозяйка, правда, пыталась защищать меня, звала к себе и нежно гладила, трепала за ушко и приговаривала: » Нельзя туда лазить! Это моя территория или это мои игрушки, а не твои!» Но мой любопытный характер не давал мне покоя. Мне хотелось всё видеть и знать, потому я и везде лазил.
Когда я подрос, меня стали выпускать на улицу. Поначалу мы жили на даче и, я выбегал на зелёную лужайку и бегал между густо посаженных каких-то кустов. Потом я стал осваивать местность и заглядывать на соседний участок, который был огорожен колючим забором. Однажды, я так заигрался, что не заметил, прямо перед носом торчащую из забора острую проволоку и налетел на неё левым глазом. Из глаза брызнула слеза и, я в одно мгновение окривел. Испугавшись, я бросился бежать к хозяйке. Долго искал её, а когда нашёл замяукал, прося о помощи.
Хозяйка быстро схватила меня на руки и понесла в дом. Она, что-то говорила дрожащим голосом и обрабатывала мне глаз какими-то каплями. После этого случая, меня долго не выпускали гулять, как я не просился. Я лез на подоконник на веранде и долго мяукал, прося меня выпустить, но хозяйка была неумолима, говоря:» Сиди дома, раз не умеешь гулять, пока не залечу тебе глаз!».
Прошло какое-то время. Глаз мой открылся и стал лучше видеть. Я снова стал проситься выпустить меня погулять. На этот раз хозяйка сжалилась и открыла мне дверь на улицу.
Я выбежал со скоростью света. Потянул свежий воздух ноздрями и побежал по своим уже знакомым местам. Я не знаю, что опять меня потянуло к этому забору, но я вновь там оказался, на том же самом злосчастном месте и снова налетел на эту же проволоку. Мой глаз снова заслезился и было невыносимо больно. Я опять побежал искать свою хозяйку, а найдя её смотрел на неё, как на Божью матерь, прося о помощи, тихо мяукая. Она схватила меня приговаривая : » Да, что же это такое! Ты опять куда-то влез! Ой, ой глаз-то совсем не открывается! Всё, больше ты у меня никуда, слышишь никуда не пойдешь, будешь сидеть дома. »
Меня долго лечила хозяйка и, всё это время я действительно сидел дома, до самого отъезда с дачи и больше уже не видел зелёной лужайки и яркого солнца. Вскоре погода совсем испортилась, стало холодно и пошли бесконечные дожди. Мне не было так обидно, но всё же, иногда, очень хотелось выбежать и посмотреть, как там на природе, что с ней стало, когда наступила осень. Глаз открылся, но где-то на верхней части глаза, мне что-то мешало. Буд-то маленькое пятнышко прилепилось к моему глазу и ни как не хотело отлепляться.
Хозяин постоянно подсмеивался надомной называя меня каким-то одноглазым Нельсоном, но я не обижался. Ведь раны всегда только украшали мужчин. Пусть я и не человек, но я всё-таки кот мужского пола. Мне это даже где-то льстило.
Теперь я живу в квартире. Скучаю по даче. Люблю свою хозяйку, она как ни как два раза спасала меня от мучительной боли. Я прихожу к ней на кровать, залезаю на подушку, когда она спит и громко мурлыкаю, в ожидании, что она проснётся и погладит меня. Особенно я люблю, когда она гладит меня под горлышком,
я просто млею! Хозяин очень строгий и я его боюсь. Когда он заходит в комнату моей хозяйки, я тут же прячусь под кровать. Иногда выбегаю на балкон, сажусь на подоконник и долго разглядываю внизу идущих людей и трепетание осенних, почему-то пожелтевших листьев.
Вот такая моя кошачья жизнь. Бужу ждать следующего лета, чтобы снова оказаться на зелёной травке, послушать щебетание птиц и, конечно же, половит мышек. Ведь мне ещё нет и года, весну я не помню, так как был ещё маленький, лето и осень хорошо запомнил вместе со своими приключениями, а вот зима — какая она? Это мне ещё предстоит узнать. Ладно, устал я, пойду посплю немножко. Пока.

Источник